Капитан Ульдемир. Властелин [сборник Литрес] - Владимир Дмитриевич Михайлов

это затронет какие-то струны в душе претендента. Если же этого окажется недостаточно, Леза могла вдобавок предложить только себя. Она с той, самой первой встречи почувствовала, что нравится ему, – и ведь, в конце концов, он не поступил с нею плохо, значит испытывал к ней какое-то другое чувство, не только чисто плотское влечение; но если даже и только это интересовало его – она готова была за спасение сына заплатить такой ценой; жизнь ребенка была дороже чести, дороже верности и даже любви: все это были чувства вторые, а к ребенку – первое и главное.

Вот только решить – это было меньшей частью дела; а как сделать, чтобы ее зов долетел до Миграта? Лезе было страшно просить стража, чтобы он отправился во второй городской цикл и разыскал там человека по имени Задира, которого знали все; но уж совершенно невозможным было – передать стражу то, что она хотела сказать Миграту. Оставалось написать – и уповать на то, что страж согласится, выйдя из Жилища Власти, бросить письмо в ящик, предварительно не прочитав его. Конечно, точного адреса Задиры Леза не знала, однако решила, что можно написать на адрес запомнившейся ей пивной на той улице – как раз напротив этой пивной все тогда и произошло; а что, попав в пивную, письмо дойдет до Задиры, она не сомневалась.

Писать, правда, было нечем и не на чем. Снова дождавшись стража – сегодня это был другой, – она попросила листок бумаги и ручку. Страж посмотрел на нее как на пустое место и никак не дал понять, что он вообще услышал обращение к нему. Леза повторила просьбу. Страж собрал посуду и молча ушел. Всего их было трое, и тот, добрый, должен был появиться лишь послезавтра. Приходилось ждать.

Чтобы как-то скрасить это ожидание, Леза вновь принялась за архив. А в промежутках между документами раздумывала о том, что станет делать, если с Задирой ничего не получится. Выходило, что останется возможным лишь одно: напасть на стража, когда он снова придет, чем-нибудь сильно ударить, чтобы он упал в обморок, и убежать. Леза не имела ни малейшего представления о том, как станет выбираться из Жилища Власти, но сейчас об этом и не стоило думать: сначала – убежать из этой комнаты, а уж там, дальше, останется только надеяться на доброту судьбы. Сейчас оставалось лишь окончательно решиться на такое действие, противное ее представлениям о жизни. Но человек, оказавшийся в безвыходном положении, способен пойти на все.

Вот только чем ударить? Она медленно обвела глазами комнату, как бы заново знакомясь со всем, что тут находилось. Кажется, самым подходящим был стул. Леза попробовала поднять его над головой. Стул оказался очень тяжелым, она не могла долго держать его на весу. Наверное, следовало поднять его, как только снаружи начнут отпирать дверь, и, стоя рядом с дверью, ударить, едва страж войдет. Да, наверное, именно так следовало поступить. Главное – не испугаться в тот миг, когда надо будет нанести удар, не смутиться мыслью о крови, и вообще – никакой жалости! Совсем никакой! Ее тут никто не жалеет…

Но, может быть, все же не надо заходить так далеко? Неужели нельзя добиться своего иначе как применением оружия – хотя бы столь примитивного, каким был стул?

Пока еще оставалось время, она села на это самое оружие и принялась убеждать самое себя в том, что необходимо проявить твердость характера и, во всяком случае, если уж бить, то изо всех сил, потому что если она ударит слабо, то ей сделают очень плохо, сразу же поймут ее намерения и поступят как с настоящей преступницей. Никакого прекраснодушия! Ведь если…

Мысли прервались. В коридоре зазвучали шаги – все громче, все ближе. Но странно: их было слишком много – шагов. Ступал явно не один человек, а самое малое два. Леза отошла на шаг от стула, за спинку которого уже было ухватилась. Двое? К ней? Если один – страж, наверняка страж, то кто же второй? У нее перехватило дыхание. Может быть, ее просьба наконец дошла до Ястры и сейчас ее позовут, отведут к Жемчужине Власти? Не верится? А зачем еще могли прийти к ней – сейчас, когда не время еще было приносить еду? Но может быть и наоборот – ее заберут отсюда, чтобы перевести в другое место – в настоящую тюрьму, возможно? Она невольно съежилась, захотела стать маленькой-маленькой, незаметной для глаза. Шаги остановились возле двери, и она услышала, как ключ скользнул в замочную скважину.

Ни о чем не думая больше, Леза шарахнулась от двери. Выбежала в коридорчик. Оттуда – в архивную комнату. Спрятаться тут было совершенно некуда. Она не могла уменьшиться до такой степени, чтобы поместиться в коробке из-под документов, и даже на полке шкафа было слишком мало места. Судьба была против нее. Внезапно ослабели ноги. Леза опустилась на пыльный пол. Больше ничего нельзя сделать. Будь что будет.

Напрягая слух, она ловила каждый звук. Замок звякнул, как всегда, у замка был громкий голос и звонкий. Люди вошли. Заговорили. Голоса не были ей знакомы. Или нет… один, уже старческого тембра, она как будто уже слышала, но когда и где – сейчас не вспомнить было. Другой – другой голос, моложе и громче, наверняка незнаком. Что они говорят? Не рискуя приоткрыть дверь в коридорчик, Леза приложила к двери ухо.

Странно: никто не удивился, что ее нет, что она не встречает пришедших. Хотя именно ее отсутствие должно было в первую очередь удивить их. О чем они?..

– Вы уверены, Эфат, что не ошиблись? По-моему, здесь живут. И во всяком случае, на архив это не очень похоже…

– Однако он должен находиться здесь. Пока мы пробирались, я вспомнил, что когда-то был в нем – много лет назад. Да, здесь. Но постойте. Видите – другая дверь. Вероятно, хранилище там.

– А все это?

– Возможно, кто-то работал здесь сутками. Не исключено и то, что при архиве может находиться хранитель.

– Что ж, это было бы естественно… Но тогда где он?

– Мало ли где? Вышел по своим делам.

– Может быть, и так. Но все же повремените немного. Хочу убедиться в том, что действительно оказался там, куда хотел попасть.

– Пожалуйста, не медлите. Не хочу, чтобы меня застали на половине Жемчужины. И Властелину это очень не понравится, когда он вернется.

А! Теперь Леза вспомнила – в тот же миг, как услышала слово «Властелин». Конечно же: старик был тем самым, кто встретил ее, когда ее привезли, вытащив из постели, по приказу самого Изара. Старик этот – Эфат, да, совершенно точно, – и ввел ее в комнату, где ожидал сам